Алексей Бергман - Запомни - все обман![СИ]

Легералы пришельца не торопились выполнить приказ. Высокий мускулистый охранник в форме с тремя нашивками внимательно всматривался в лицо хозяина, как будто требовал некоего тайного знака, подтверждающего указания.

— Я все в и ж у, Харсау, — с видимым усилием двигая челюстями, выдавил Маюн. — ВИЖУ. Ты — свободен.

Начальник охраны сделал знак подчиненным. Легералы, напряженные, с каменными лицами, разбрелись в разные стороны: приспешники пришельцев повернули в коридор по правую руку от Зафса, легералы старших легисов прошли к казарменным каютам по другому борту.

Зафс взял принципала за руку и повел в кают–компанию нежно, словно драгоценного родственника: мысленно напевая чудовищному существу из параллельной вселенной любимую колыбельную потерянной женщины…

— Говид, почему твой легерал держит за руку нашего брата Маюна? — нахмурился сухощавый, морщинистый Оникс. Легисы удобно расположились в креслах, все их слуги остались за пределами кают–компании…

— Отвечу по пунктам, — усмехнулся Кырбал. — «А» — Маюн мне не брат. «Б» — Зафс Варнаа не легерал.

Секундное недоуменное молчание прервало восклицание Мартеля:

— Так это правда, брат?! Ты — предал?!

Зафс набросил на лицо непроницаемую маску смертельной усталости. Пошли — повторы.

Совсем недавно так же восклицал советник, точно так же осыпал отступника проклятиями…

— Сто два гала–часа назад мы все — как один! — уверяли Маюна, что наш брат не может быть причастен к взрыву лаборатории! Мы поклялись, мы дали слово чести!..

— Благодарю вас, братья, за оказанное доверие…

— Мне не нравиться твоя усмешка, Говид!

— А мне не понравилось то, что я увидел на подводной базе!!

Логически устроенные, рассудочные легисы никогда не позволяют себе эмоций. Как только гнев перестает быть инструментом обличительного давления, его убирают в запасники, смахивают, как пыль со стола — легчайшим усилием интеллекта.

Легисы мгновенно произвели переоценку, о недавно возникшем в кают–компании волнении, теперь не напоминало ничто: правители галактик приготовили более привычные им средства: к у л ь т у р н о е умение услышать, судить в зависимости от последнего.

— Когда вы, братья, узнали о существовании подводной базы в системе Кольца? — бесстрастно произнес советник миров Ошима.

— Сто два гала–часа назад, — в той же манере ответствовал Мартель. Предупреждая вероятный вопрос Кырбала «вас этот не удивило?», продолжил: — Вторые братья — гости в нашей параллели, к гостям не пристают с расспросами, не требуют отчетов.

— Я это принимаю, — кивнул Кырбал. — Но позволю себе спросить — почему вдруг наша раса стала раздавать клятвы?

— Не понимаю о чем ты, Говид, — нахмурился Мартель, хотя проследить, откуда вдруг возник вопрос весьма легко — три легиса только что сказали, что поклялись в невиновности их брата.

— Легисы никогда не раздают пустых обещаний, брат, — с грустью глядя на триумвират, проговорил Говид. — Нам не надо клясться в верности служения Порядку, это — в нашей крови. Если мы берем ответственность за народ, которым правим, значит — мы его защищаем… Даже непроизнесенный обет — священен. Захрия, — резко обернулся советник к брату священнику, — ты присутствовал на подписании капитуляции менталов. Вспомни, когда решался вопрос о создании резерваций и изготовлении ловушек на менталов, кто вызвался исполнить страшную миссию — изобрести ловушки для братственных народов?

— Гархи, — невозмутимо произнес старец.

— Да, гархи. Представители планеты с гипертрофированной совестливостью, где существует обычай выбора «Дня смерти». Ни один ученый–гарх не вернулся на родную планету–резервацию, после того, как раз от разу усовершенствовал средство о т л о в а подобных ему. Разве это — не высшая цель, братья? не подвиг? — Говид замолчал, взял с полноса бокал с прохладным соком, отпив, продолжил: — На подводной базе, брат Захрия, были телепаты гархи, которых подвергали запредельным мучениям. И если, брат, ты скажешь мне, что существует право, выше, чем обещание легисов быть — защитниками народов, которыми они в з я л и с ь управлять… Я отрекусь от нашего родства.

Молчание, повисшее после речи советника, не обмануло Зафса. Изощренные в дебатах легисы не стали внушать столь же изворотливому демагогу брату мысль: «Сохранность н а ш е й расы первостепенна. Если исчезнут защитники правопорядка, на что обречены миры? на безвластие, анархию?.. Если существует вероятность обойтись малым насилием, предупреждая масштабное кровопролитье, разве это не цель существования расы правителей?»

Но легисы молчали. Они слишком хорошо знали друг друга и не тратили слова. Кырбал ответит: «Раса правителей, посчитавших себя самоценными в сравнении с другими народами — безнравственна. Ее исчезновение — не нанесет урона цивилизации, а лишь избавит от надменного присмотра». Если брат пошел по пути противоречий, он имеет для этого повод; он — легис, он — сумеет обосновать решение.

Возникший спор — тупик.

— Я хочу поговорить с вами братья о том, как братья из второй параллели объяснили нам создание экрана над Винола — Стелна. Вы сейчас находитесь в непосредственной близости от мира омуа, может быть, вам рассказали чуть больше, чем при знакомстве семь лет назад?

— Нет, брат Говид, — спокойно произнес Захрия. — Мы знаем тоже, что и раньше: омуа первыми нанесли удар, уничтожили отца наших братьев, они — наказаны за предумышленную агрессию. Мне кажется — здесь все понятно и законно.

— Миролюбивая, разумная раса по неизвестной прихоти напала первой? Вы не находите это странным, братья? — усмехнулся советник и повернулся к молчавшему доселе Варнаа: — Зафс, расскажи, пожалуйста, о том, что ты узнал от омуа…

Продолжая удерживать пришельца под ментальным контролем, не отпуская его пальцев, Зафс неторопливо поведало братьям о том, что случилось с семью погибшими параллелями. Привел доказательства — всего лишь логически увязанные с событиями, а не предметные. Но древним, много повидавшим легисам, не требовалось предъявлять чего–то вроде объемных реконструкций исчезающих в цепной реакции распада вселенных. Они мгновенно связали воедино все провисшие концы истории пришельцев и не нашли в рассказе Зафса противоречий, он выглядел более убедительным, чем обвинения пришельцев в адрес внезапно обезумевших омуа.

— Легис безоглядно верит легису, — закончил за Зафса советник. — Мы поверили тому, что омуа, испугавшись появления в нашей параллели сверхсильной расы технократов, решили, что это разрушает устоявшееся равновесие — нанесли упреждающий удар.